...Мы вышли на пустынный отлогий берег. Тяжёлые волны, увенчанные пенистыми гребнями, гулко ударялись о берег, с шумом накатывались на песок, расплёскивая свою силу в быстром беге. Волны шипели, с неохотой отпуская и вновь вбирая в себя крупные песчинки. Синее-синее небо на горизонте сходилось с водой, не отражающей, как обычно, оттенки неба. Цвет волны был цветом тёмного, густого и в то же время прозрачного мёда.
На песке, куда не доставали волны, сидела стая больших белых чаек. Несколько птиц взлетели при нашем приближении, и напряжённый поток ветра понёс их в сторону скромных домов близкого города. Чайки выполнили сложные пируэты и вновь устроились среди своих товарок.
Стоя на полоске мокрого песка, мы вдруг почувствовали себя в стране нашего детства. Я увидел то самое "синее море", о котором мне мечталось, понял, что именно на таком пустынном берегу, под невысоким ясным небом, на небольшом взгорке представлялась мне землянка, в которой тридцать лет и три года... Детский миф нежданно обрёл реальные очертания.
Мы стояли на берегу Белого озера. За нашей спиной древними валами поднимался Белозерск.
Город на берегу озера, которое жители называют просто морем (ещё бы - 1290 квадратных километров!), известен с 862 года. Согласно "Повести временных лет", три варяга из Старой Ладоги разошлись по русским землям на княжение: Рюрик сел в Новгороде, Трувор в Изборске, Синеус обосновался на Белоозере. На городской площади возле моста через ров сейчас стоит деревянная ладья - в память об этом событии, сыгравшем огромную роль в становлении русской государственности.
Славным, богатым было древнее Белозерское княжество. Не татары его разорили - в 1398 году город был захвачен и сожжён новгородскими войсками. Но эта трагедия стала возможной лишь потому, что четырнадцать храбрых князей белозерских, как один, полегли на Куликовом поле за русскую землю. Город был отстроен на новом месте, сохранил древние традиции и вновь украсился "домы церковными" и "винограды обительными".
Нынче Белозерск - небольшой провинциальный городок в стороне от проложенных туристских маршрутов. Лавры города-музея достаются находящемуся в 40 км Кириллову с его Кириллово-Белозерским, Ферапонтовым и Горицким монастырями. Туда прежде всего приезжают российские и иностранные путешественники, к пристаням пристают многочисленные теплоходы. В Белозерск они потом не заглядывают "для больших кораблей слишком мелко", между тем как именно в Белозерске набирает силу один из наиболее самобытных музеев русского Севера.
Зайдя на территорию городища, скрытую высоким кольцевым валом и рвом перед ним, мы осматривались, не находя ничего особенно примечательного, как вдруг со светлого деревянного крыльца нас позвала потрясающей красоты девочка в вышитой рубахе и цветастом сарафане.
- Вы заходите, гости дорогие, у нас здесь очень интересно, вам обязательно понравится! - доверчиво сказала она нам с особой славянской певучестью и, посторонившись, гостеприимным жестом зазвала внутрь.
Над входом висела красочная вывеска: "Военно-исторический клуб "Ратники Синеуса"", и мы вошли, чувствуя что-то необычное. Войдя же, попали в настоящую древнерусскую гридницу с длинным деревянным столом, крепко сбитыми лавками, высоким позолоченным креслом со шкурами взаправдашних волков на подлокотниках, развешанным по стенам оружием и окованным сундуком. Над сундуком в красном углу - икона. Потолок стянут посреди поперечными балками, выполненными в форме закруглённых стрельчатых окон, посередине гридни спускается вниз резное деревянное полотенце, подобное тому, какими часто украшают верхнюю часть крыши вниз от конька. На столе резная деревянная братина в виде утки.
Встретил нас хозяин клуба - высокий статный мужчина с аккуратной бородкой, льдисто-голубыми глазами и руками, перевитыми плотными мышцами. Это Игорь Ручин. Три года назад, когда ему исполнилось 30 лет, он решил переехать в Белозерск из Череповца, где работал вышибалой в ночном клубе, и начать новую жизнь, тесно связанную с его профессией - а он историк-археолог. Густым баритоном он коротко и сочно повествует об устройстве гридни, где собирался ближайший совет князя, о непростых перипетиях тогдашней жизни, лишь по незнанию кажущейся нам иногда простой и наивной.
Игорь достаёт из заветного сундука новые кольчуги, позолоченный княжеский шлем, подобный тому, в котором, по преданию, сражался на Куликовом поле Дмитрий Донской, льняные рубахи. Тут же - археологические находки самого Игоря и его друзей-археологов, и их можно брать в руки, вертеть и рассматривать сколько угодно.
Всего в клубе постоянно занимаются примерно 10 человек старших подростков и юношей, они серьёзно осваивают историческое фехтование, ездят на турниры, например, на Куликово поле, где каждый сентябрь проводится большой праздник. Кроме этого, Игорь приобщает к традициям древней воинской славы посетителей и окрестный школьный люд. Ярко раскрашенные деревянные щиты, окованные стальными полосами, что висят на стенах, измяты и поцарапаны в жёстких поединках, боевые топоры и мечи иззубрены и потёрты. Любой посетитель может облачиться в воинские доспехи, ощутить на себе их железную тяжесть. Звенящим стальным ручьём обтекает тело кольчуга, рука, словно вспомнив былое, уверенно сжимает рукоять княжеского меча, обмотанную кожаным шнурком.
- Историю надо знать руками, - с добродушной усмешкой былинного богатыря объясняет Игорь. - Что человек поймёт, что почувствует, глядя на стеклянную витрину с фрагментом ржавого копья? Всё взять самому, попробовать походить, взмахнуть топором или натянуть лук, почуять запах железа и кожи - вот на фоне чего надо рассказывать историю!
За экскурсию по гридне и фотографирование Игорь деньги не просит. Каждый сам решает - платить или нет. Нас же Игорь потом ведёт ещё и по городу, состоящему из одно- двухэтажных домов, показывает достопримечательности: деревянную церковь XVII века, дом-музей поэта Сергея Орлова, который написал знаменитое стихотворение о солдате: "Его зарыли в шар земной..." Построенный по повелению Ивана Грозного храм Успения до сих пор открывается огромным бронзовым ключом, бесшумно поворачивающимся в хитроумном замке...
Вечером мы идём на берег Белого озера, любуемся долгим северным закатом и узнаём про опасности, подстерегающие всех, кто отваживается выйти в постоянно бурлящее озеро. Игорь сам раньше рыбачил, вынужденный кормить четверых детей, и знает это не понаслышке.
- Как-то одного морского капитана здесь к берегу прибило, - рассказывает Игорь. - Он всё кричал: что, дескать, это за лужа, я по океанам ходил! А в длину наше озеро километров тридцать будет, волна разгоняется дай бог какая! Дно неглубокое, песчаное, так песок со дна поднимается и волной этой в результате как кувалдой долбит. Так теплоход того капитана буквально смело с фарватера.
Игорь делится дальнейшими планами. Тульские оружейники изготавливают ему и его дружинникам оружие по заказу, уже присмотрен деревянный дом, который будет поставлен на берегу и переделан в княжеский терем с постоялым двором и крепкой оградой. На следующий год будет поставлена на воду ладья... Игорь верит, что древняя слава белозерских князей жива в народе и отзовётся через века пристальным вниманием к корням земли Русской, даст силу выстоять в невзгодах современности.
С тяжёлым шорохом накатывают волны на песчаный брег, не ослабевает бодрящий северный ветер. Догорает разноцветными полосами закат. Сказка слилась с тысячелетней историей и вернулась к нам в настоящее. Спасибо тебе, славный витязь Игорь, низкий поклон, древний град Белозерск.
P. S. Спустя несколько месяцев Игорь спас тонущего рыбака, дотянув на себе его наполненную ледяной водой лодку несколько сот метров до берега против шквального встречного ветра.
